Читать книгу "Марионетки в ящике - Ли Льеж"

Раздался громкий стук в дверь.

– Сора, Козетта, вы здесь? – голос Куницы звучал встревоженно. – Выходите скорее!

Нас не пришлось просить дважды. Козетта оказалась намного быстрее меня, миг – и она уже стояла на пороге, приглаживая смятое платье и поправляя корсаж. Мы с Хиной поспешили за ней.

В коридоре скрип звучал ещё громче. Казалось, что прямо под ухом движутся огромные механизмы, приводя в движение стены и пол. Дом содрогался, вибрировал, дребезжал и пошатывался. Это было похоже на землетрясение, которые часто происходят в Японии, только на этот раз тряслась не земля…

– Нам лучше покинуть дом! – прокричала я во всю мощь лёгких. – Здесь небезопасно оставаться!

Куница кивнул. К нам подбежали Бен и цепляющийся за него Ли.

– Надевайте куртки, шапки и выходим! – распорядился Куница. – Поживее!

Я метнулась за пальто, Козетта тоже, Бен поволок ничего не соображающего от страха Ли за собой, а Куница остался стоять на месте. Его ноздри хищно раздувались. В эту минуту он был красивее даже Козетты – если, конечно, такое сравнение вообще уместно. Тут я опомнилась и быстро натянула захваченное пальто.

– Спускаемся, – велел Куница, когда все вновь собрались.

Лестница под нашими ногами ходила ходуном. Ли споткнулся и едва не покатился вниз, но общими усилиями его удалось удержать. Мы спускались, хватаясь друг за друга, так как перила раскачивались из стороны в сторону и более не являлись надёжным средством опоры. Наконец, под ногами оказался относительно устойчивый пол прихожей.

И тут нас ждало первое потрясение: входная дверь исчезла. Вместо неё была гладкая, ровная стена без всяких признаков дверного проёма. Исчезла также дверь в коридор, откуда обычно появлялась Доротея, остался только выход в гостиную. Помещение холла было ярко освещено десятками, а то и сотнями свечей, которые стояли на полу, на креслах, на напольных часах. Тяжёлые золочёные канделябры были вделаны в стены и полны горящих свечей. Я почувствовала удушливый запах горящего воска в сочетании с ароматом смолы, кедра и благовоний.

– Что это? – прошептала Козетта, широко раскрыв глаза.

Ли что-то невнятно замычал и спрятал лицо на груди у Бена. Тот рассеянно потрепал его по плечу, с ужасом оглядываясь вокруг.

– В гостиную! – отрывисто сказал Куница. – Там есть окна!

Мы побежали в гостиную. Но там тоже всё изменилось: обеденный стол исчез, фигура ложного Бена, висящая на потолке, тоже исчезла. Окна были на месте, но за ними сгустилась неестественная, зловещая темнота. Куда-то пропали рамы и стёкла: три чёрных прямоугольных проёма дышали холодом и жутью, будто вглядываясь в нас. Куница замер на середине комнаты, и мы едва не влепились в его спину всем скопом, но кое-как смогли остановиться. Стояли, сбившись в кружок, и не знали, что делать.

У противоположной от входа стены стояла Доротея и держала за руку малышку с зелёными глазами. Второй руки у девочки не было.

Доротея улыбалась и смотрела на нас. Девочка рядом с ней выглядела серьёзной. Их тени чёткими пятнами лежали на полу, неестественно удлинившись: мне вдруг показалось, что тень Доротеи держит в руке мясницкий тесак.

Тут меня захватил такой страх, что стало нечем дышать. Я вцепилась в руку Козетты и почувствовала, как она в ответ сжала мою.

– Молодые господа! – певуче приветствовала нас Доротея. – Добро пожаловать на сцену!

Комната пришла в движение. Пол под нами затрясся крупной дрожью и начал крениться набок. Нас отнесло к стене, окна поднимались всё выше и выше, но, к счастью, длилось это недолго. Гостиная застыла, покосившись градусов на пятнадцать-двадцать. Если бы здесь по-прежнему стоял стол, он бы съехал, расплющив нас всех о стену.

Удивительно, но ни Доротея, ни девочка не двинулись с места. Они продолжали стоять перпендикулярно полу, будто приклеились ногами к наклонной поверхности. Это выглядело ещё ужаснее, чем их искажённые тени.

– Что мы должны сделать? – свистящим шёпотом спросил у них Куница. – Что мы должны сделать, чтобы уйти отсюда?

Доротея ничего не ответила, а девочка-кукла была нема.

– Назад! – закричала Козетта.

Но и назад пути уже не было: вместо двери, в которую мы только что вошли, колыхался тяжёлый бархатный занавес густо-бордового цвета. Повинуясь законам физики, он висел неровно, обнажая один угол комнаты. Мне стало даже легче от осознания, что некоторые вещи по-прежнему соблюдают неписаные правила понятной нам реальности, а не сходят с ума.

– Мы в ловушке, – глухо проговорил Куница то, что мы и так уже поняли. Клетка захлопнулась.

– Нет, господа, вы в театре! – звонкий мужской голос почти оглушил нас. Мы заметались по комнате, силясь понять, откуда он исходит. – Спектакль вот-вот начнётся! Пожалуйста, займите свои места на сцене.

Козетта по-звериному щёлкнула зубами и неуловимым движением вытащила из-за корсажа пистолет. Сначала она прицелилась в Доротею, потом направила ствол на безрукую девочку.

– Вы выбрали неверную мишень, госпожа! – заливистый смех при других обстоятельствах показался бы мне приятным.

– Тогда выходи! Где ты спрятался? – Козетта закричала, обшаривая взглядом стены.

– Успокойся! – бросился к ней Куница.

– Одну минуту, господа, я сейчас появлюсь! – заверил голос. Кажется, в опере это называется «баритон»: голос низкий, но глубокий и бархатный, как этот чёртов занавес.

Я замерла на месте, остальные тоже. Улыбка Доротеи выглядела до того деревянной, что я поразилась: как мы могли принимать эту куклу за живую женщину? Она же сделана из воска на деревянном каркасе!

Секунды тянулись в нервозном молчании. Слышалось только лёгкое поскрипывание.

Потом занавес распахнулся. В комнату вошёл мужчина в чёрном фраке, с атласным галстуком, в белоснежной рубашке и лаковых ботинках, блестящих, как зеркало. Он стоял перпендикулярно кривому полу и лучезарно улыбался, распространяя сильный и острый запах духов. Раньше я видела его мало и в основном со спины, но не узнать не могла.

– Бодлер? – прошептал Ли, съёживаясь.

– О нет! Нет, мой мальчик, нет, – новый Бодлер горестно развёл руками. – Твой слуга мёртв. Одна милая леди его застрелила. Но, сказать по правде, он был тебе плохим слугой, покушался на твою жизнь… Одна марионетка так или иначе должна была покинуть сцену, и я рад, что вы сочли нужным избавиться именно от Бодлера. Надеюсь, вы не огорчены, что я примерил его внешность? Не люблю чрезмерной путаницы.

– Вы – мистер Хилл? – сглотнув комок в горле, произнёс Бен, заслоняя собой Ли.

– Дорогой Бен, вы слишком рано узнали моё настоящее имя. Вас вообще не должно здесь быть, вы проштрафились. Но по ходатайству одной милой особы я почти готов вас простить! – новый Бодлер отвесил шутовской поклон. – Зовите меня Создателем, мои маленькие марионетки. Я вложил в вас много сил и труда.